Трубка Нюрбинская
Рис.1. Положение района работ на тектонической схеме восточной части Сибирской платформы (А), схеме развития кимберлитов и долеритов ВМДП по геолого–геофизическим данным (Б) [Mashchak, Naumov, 2004], картах локального (В) и аномального (Г) магнитных полей масштаба соответственно 1:25000 и 1:5000.
Структуры фундамента Сибирской платформы: первый порядок – антеклизы (I – Анабарская, II – Алданская, III – Непско‐Ботуобинская), синеклизы (IV – Вилюйская, V – Тунгусская); второй порядок – поднятия (Сун – Сунтарское, Оле – Оленекское, Удж – Уджинское, Сюг – Сюгджерское), впадины (БП – Байкало‐Патомская, Кем – Кемпендяйская, Ыгы – Ыгыаттинская). Кимберлитовые тела: 1 – трубка Нюрбинская, 2 – трубка Ботуобинская, 3 – тело Майское и 4 – рудопроявление Мархинское.
Среднемархинский район Западной Якутии, к которому приурочено месторождение алмазов трубка Нюрбинская[1], находится в области сочленения трех крупных структур Сибирской платформы: Анабарской антеклизы, Вилюйской и Тунгусской синеклиз (см. рис. 1, А). Кимберлитовая трубка Нюрбинская, как и кимберлитовая трубка Ботуобинская, тело Майское и рудопроявление Мархинское, расположена на водоразделе рек Ханья и Накын и контролируется среднепалеозойскими интрузиями Вилюйско‐Мархинского дайкового пояса (ВМДП), который имеет достаточно сложное строение и историю становления (см. рис. 1, Б) [Masaitis et al., 1975; Levashov, 1975; Gaiduk, 1988; Tomshin et al., 1998, 2004; Tomshin, 2000; Mashchak, Naumov, 2004]. По ряду признаков кимберлиты НКП отличаются от всех известных до сих пор в Западной Якутии кимберлитов и близки таковым Южной Африки [Cherny et al., 1998; Kornilova et al., 2001; Pokhilenko et al., 2000; и др.]. Отличия могут зависеть от разных факторов: эпохи внедрения, степени агрессивности кимберлитовой магмы, длительности эволюции и динамики ее подъема, мощности и строения литосферы террейна и др.
Рис.2. Модели геологического строения месторождения алмазов трубка Нюрбинская.
А – геологический разрез по [Kharkiv et al., 1998]: 1–3 – перекрывающие породы мезозоя: 1 – аргиллиты, алевролиты, песчаники сунтарской свиты, 2 – песчаники, алевролиты тюнгской и укугутской свит (нерасчлененные), 3 – карбонатные глины со щебнем доломитов, кимберлитов, интенсивно выветрелые алевролиты средневерхнетриасовые; 4–5 – вмещающие породы: 4 – доломиты с прослоями плоскогалечных конгломератов, известняков и алевролитов олдондинской свиты, 5 – известняки, мергели, доломиты с прослоями песчаников и аргиллитов моркокинской свиты; 6 – автолитовые кимберлитовые брекчии; 7 – посттрубочные долериты. Б – 3D–модель по [Kostrovitsky et al., 2015]: 1 – кимберлиты; 2 – посттрубочные долериты. В – схематический геологический разрез по [Sablukov et al., 2008]: Д – дотрубочная дайка; Ф1 – фаза 1, крупнопорфировый кимберлит; Ф2 – фаза 2, эруптивная брекчия кимберлитов; Ф3 – фаза 3, туффизит и ксенотуффизит кимберлитов; Ф4 – фаза 4, ксенокластолава кимберлитов; Ф5 – фаза 5, крупнопорфировый кимберлит; Ф6 – фаза 6, эпикластические породы кратерной фации; bD3 – посткимберлитовые базиты; bV и bR3 – докимберлитовые базиты. Г – схематический геологический разрез по [Tomshin et al., 2015]: 1 – АКБ; 2 – ПК; 3 – долериты дотрубочной дайки; 4 – посттрубочные (щелочные) базиты; 5 – брекчированные породы; 6 – вмещающие породы раннего палеозоя; 7 – предполагаемые границы; 8 – ксенолиты мантийные (а) и коровые (б).
Развитие траппов (даек, силлов, покровов) ВМДП происходило, очевидно, при формировании Вилюйского палеоавлакогена в силуре – раннем карбоне [Masaitis et al., 1975; Mashchak, Naumov, 2004; Courtillot et al., 2010; Kiselev et al., 2014; Tomshin et al., 2016]. На территории НКП тела базитов контролируются тремя системами разломов – Средне‐мархинской, Вилюйско‐Мархинской и Лиендокит‐Моркокинской, соответственно, субмеридионального, северо‐восточного и субширотного простирания (см. рис. 1, Б). Возраст приуроченных к ним интрузий базитов, согласно Sm‐Nd и K‐Ar определениям, соответствует позднему силуру (426±42 млн лет), позднему девону (377±41 млн лет) и среднему карбону (326±42 млн лет) [Mashchak, Naumov, 2004]. Большинство даек долеритов относятся к «слепым» (рис. 3), но, являясь высокоплотными и высокомагнитными образованиями, они четко прослеживаются в потенциальных геофизических полях разной интенсивности (см. рис. 1, В, Г) [Matrosov, 2005]. Однако попытка идентифицировать дайковые рои ВМДП по генерируемым ими магнитным аномалиям так и не увенчалась успехом. Практика поисковых работ на алмазы в районах развития пород трапповой формации показывает, что интерпретация данных магниторазведки возможна только на основе разработки петромагнитной легенды базитов ВМДП.
Анализ геологической ситуации [Tomshin et al., 1998, 2004, 2015] показал, что основное тело Нюрбинской трубки сформировано в две фазы (рис. 2, Г). Первоначально, в субвулканическую фазу, внедрились порфировые кимберлиты (ПК), а затем, во вторую (вулканическую) фазу, – автолитовые кимберлитовые брекчии (АКБ), практически полностью слагающие верхнюю часть трубки. Последние содержат многочисленные разноразмерные (от 5–10 см до 7–10 м) обломки ПК. Между долеритами и кимберлитами сохранился разделяющий их блок осадочных пород. Логично предположить, что после становления Нюрбинской дайки вдоль ее северо‐западного борта произошло внедрение ПК. Затем вдоль юго‐восточного борта дайки формировались АКБ, образующие многоканальное тело, частично контактирующее с долеритами. После становления трубки вдоль контакта между АБК и долеритовой дайкой внедрилось маломощное тело щелочных базитов. Последние имеют горячий контакт с долеритами, а также оказывали термальное воздействие на кимберлиты. Особенно ярко последнее проявилось на фронте внедрения. Формировавшиеся впоследствии вдоль этой контактовой зоны эксплозивные брекчии развивались по базитам и кимберлитам и метасоматически преобразовали их, образуя сложную кимберлит‐базитовую брекчированную породу. Именно изучение этих пород послужило основанием говорить о наличии ксенолитов траппов в кимберлитах трубки Нюрбинской [Kiselev et al., 2004; Sablukov et al., 2008].
Константинов К.М.; Яковлев А.А.; Антонова Т.А.; Константинов И.К.; Ибрагимов Ш.З.; Артемова Е.В.
Государственный кадастр месторождений
